Анестезиолог-реаниматолог Константин Жирнов из Саранска борется за жизни пациентов. В 2022 году константин стал победителем Премии "Время героев" и героем книги "100 подвигов обычных людей. Том 3". Команда проекта «Подвиги» рассказывает его историю.
- Константин, расскажите немного о вашей профессии анестезиолога-реаниматолога. Для многих людей она, мне кажется, остается незаметной…
- Ко мне как к реаниматологу попадают чаще всего люди в критическом состоянии: без сознания с разными травмами, после инсультов или в коме. Моя задача состоит в том, чтобы восстановить и поддержать жизненно важные функции организма. Получается, что пока я работаю, человек не видит меня и после выздоровления не помнит. Может, поэтому о особенностях работы реаниматологов мало кто знает.
А если рассматривать мою работу со стороны анестезиологии, то я ввожу пациента в состояние сна непосредственно перед операцией и слежу за его здоровьем, пока коллеги-врачи совершают необходимые манипуляции. Снова выходит так, что моя работа проходит незамеченной для пациентов.
Если же человек сам обращается за помощью в больницу, то чаще всего попадает на приём к хирургу или врачам иных специальностей. Тем не менее, наша специальность, хотя и не так заметна, одна из самых ответственных в медицине.
- Почему вы выбрали именно эту профессию?
- Когда учился в медицинском колледже, у меня была практика в скорой помощи. Там я впервые ощутил этот неповторимый драйв, когда каждая секунда на счету, когда нужно моментально принимать решения, когда спасаешь людям жизни и сразу же видишь результат своих усилий. Перед лицом врачей скорой помощи часто оказываются люди на грани между жизнью и смертью - например, во время выездов на массовые ДТП, пожары и прочее. И там они по-настоящему помогают, стараются максимально сделать всё от них зависящее, чтобы спасти пострадавшим жизнь. Применять все свои знания и умения именно таким образом для меня крайне важно, поскольку это дарит мне ни с чем не сравнимое чувство полезности. Этот момент и привлекает меня в работе врачом, он и зажигает каждый день.
- Чему вас научила ваша профессия?
- Прежде всего, моя работа повлияла на меня как на мужчину. Имея дело с жизнями людей, обостряется чувство ответственности: на работе - за жизнь пациента, а в остальное время - за свою жизнь, жизнь родных, близких и даже посторонних людей. Эта очень сильно влияет на привычки. У меня, например, в автомобиле всегда есть обширная аптечка, и она не раз выручала. Если что-то случится на трассе, благодаря ей я смогу оказать доврачебную помощь, пока едет скорая. Это мой долг, я считаю, и остаться равнодушным в такой ситуации было бы для меня и бесчеловечно, и непрофессионально.
- Вы сейчас упомянули, что работали в скорой помощи. Я правильно поняла, это было до выбора нынешней специальности в колледже?
- Да, всё верно. Сначала я окончил медицинский колледж, то есть получил средне-специальное образование и проходил практику как санитар неотложки. Там я осознал, что меня привлекают именно экстренные моменты в работе. Мне нравилось находиться в самой гуще событий, где каждая секунда на счету. Хотелось находиться с людьми в самых критических ситуациях, чтобы быть им нужным.
В скорой я многому научился у своих наставников – докторов с опытом. Меня поражала быстрота их реакции. Казалось, они ни секунды не сомневались в правильности решений, и всё делали точно как по писаному. И в конечном итоге именно их квалифицированные действия часто спасали людей. Всё это меня подстёгивало учиться лучше, узнавать больше и постепенно подводило к выбору специальности, где скорость – один из главных факторов успеха в борьбе за жизнь пациента.
- А не давит такой формат работы?
- Это не давление, а моя работа. Оно скорее даже стимулирует быть готовым всегда и везде. В жизни всякое происходит: порой и в дороге, и в городе, и на отдыхе приходится выручать людей. Например, 4 года назад мне довелось помочь мальчику 2,5 лет. У него случился судорожный синдром. По опыту я знал, что во-первых его нужно защитить от удара при падении, а во-вторых, оградить от неправильных манипуляций, чтобы ребёнку не навредили.
Я положил его набок, придерживал голову и не давал окружающим «разжать ему челюсть». Потому что при судорожном синдроме очень многие именно к этому и стремятся, опасаясь, что человек задохнётся. Поверьте, этого ни в коем случае нельзя делать, и совать в рот человеку посторонние предметы абсолютно ни к чему. Дело в том, что во время судорог в организме происходит сильнейший спазм, но он через какое-то время пройдёт, а вывих челюсти или почём зря выбитые зубы, к сожалению, остаются как неприятные последствия ошибочных действий. Мы вызвали скорую для ребёнка, потому как судорожный синдром у него случился впервые и у родителей не было ни лекарства, ни опыта заботы о малыше в таком состоянии. В итоге всё закончилось благополучно. 
- Вы помните тот момент, когда решили для себя, что будете врачом? Расскажите, пожалуйста.
- Да, получив специальность фельдшера в колледже, я однозначно решил, что продолжу учиться. Мне хотелось стать врачом, а для этого требовалось высшее медицинское образование. Так получилось, что я поступил в вуз не с первого раза. Но не сдался, был верен своему решению. Попробовал на следующий год и, наконец, оказался в числе студентов заветного факультета. Думаю, если бы и во второй раз не вышло, я бы поступал и в третий, и в четвёртый раз, но добился бы своего.
Студенческие годы выдались нелёгкими, и прежде всего в плане времени: я совмещал очное обучение с работой фельдшером, с ночными дежурствами. Потом у меня ещё и семья появилась, нужно было ей время уделять. Как я умудрялся лавировать между работой, семьёй и учёбой, ума не приложу.
Было крайне непросто, тем более что и моя работа требовала предельной концентрации, и учёбу простой не назовёшь. Если мне не с чем сравнить, то могу поделиться отзывом моей знакомой. Она по первому образованию экономист, и недавно вернулась в вуз, чтобы выучиться на стоматолога. По её словам, на медфаке гораздо сложнее! Несмотря на все трудности, у меня не было ни одной минуты, даже секунды сомнений, что я доучусь и в итоге стану врачом.
- Можете вспомнить, когда выбрали свою нынешнюю специальность?
- Когда я учился в вузе и трудился фельдшером, меня привлекала работа именно в реанимации. Во время занятий тоже хватало времени подумать: нам и профильные дисциплины преподавали, и о смежных специальностях рассказывали. Бывало, меня увлечёт какое-то направление, но вскоре я снова возвращался мыслями к экстренной медицине. К интернатуре выбор был уже однозначным: анестезиология и реанимация.
- В школе вы тоже хотели быть врачом и связать себя с медициной?
- В школе ещё были некоторые сомнения. Врачей в моей семье нет, из-за этого было нелегко отдать предпочтение именно медицине. Хотя надо отдать должное: моя бабушка и тётя работали медсёстрами в больнице. Через это я чувствовал связь с моей будущей профессией, и мне это нравилось. Ещё я помню, как приходил совсем маленький на приём к педиатру. Видел эти белые халаты и чувствовал себя в стенах поликлиники, как дома. Будто я на своём месте, и это мне тоже запомнилось.
- А как у вас вообще возникла идея пойти учиться на врача? Может быть, посещали какие-то научные кружки?
- Нет, таких кружков на тот момент в школе не было. Я помню, что во мне всегда сидело желание быть полезным и помогать людям. Но помогать же можно по-разному, так? Мне было интересно именно сохранять здоровье людям. Если случались какие-то экстренные ситуации, я не мог пройти мимо. Например, если видел человека, которому стало плохо на улице или он упал, или если видел кого без сознания, я обязательно вызывал скорую помощь. А когда приезжали специалисты, следил за тем, как они работали. И тогда я еще не догадывался, что однажды буду трудиться бок о бок с ними. Эти моменты всегда меня очень волновали. Помню, как ещё со школы мне нравилось ощущение, что от меня хоть что-то зависит. Даже если просто вызывал скорую, я осознавал, что помогаю. И это чувство до сих пор живёт внутри меня.
- Есть ли у вас перед глазами идеал врача, который вдохновляет? Может кто-то из наставников?
- Сейчас такого нет, но в своё время меня вдохновили некоторые произведения Булгакова: «Записки врача», «Морфий». Последний рассказ, кстати, очень близок к анестезиологии – моя тема.
- Чем вас привлекает рабочая рутина?
- Мне нравятся работа в стационаре и командная работа. У нас в больнице коллектив – как вторая семья. Тут я имею в виду всех, не только коллег-врачей, но и медсестёр. От каждого члена команды зависит очень многое, потому крайне важно доверять друг другу. Задача врачей - совершать необходимые манипуляции, а после этого мы в контакте с пациентами лишь точечно. Медсестры же, напротив, помогают нам, а затем ухаживают за человеком, ведут его к восстановлению и полному выздоровлению день за днём. Они всегда рядом с пациентом. Можно сказать, что это такие же сёстры, как и в семье. И так же, как в семье, у нас в коллективе могут возникать сложности или недопонимание. От этого никуда не деться, но чувство, что нужно работать сообща, не раскалывать команду, не покидает никогда, что бы ни произошло.
- А в чём находите радость?
- Главная радость при работе в реанимации – это спасение пациента. Только представьте, привозят к нам человека на грани жизни и смерти. Я делаю всё, что в моих силах, лишь бы сохранить ему жизнь. И вот он показывает положительную динамику, постепенно идёт на поправку, а со временем переходит из реанимации в стационар и затем выписывается – это и есть самая большая радость. Совсем недавно миновали несколько волн COVID-19, через мои руки прошло очень много тяжелых больных, было очень сложно и физически, и морально. Так вот каждый пациент, которого мы выходили и снимали с аппарата искусственной вентиляции легких, был для нас настоящей радостью.
- Получается, вы ежедневно боритесь за жизнь людей, спорите со смертью. Как справляетесь, если победа остаётся не за вами?
- Такие моменты случаются, конечно, но они наоборот мотивируют к обновлению и расширению знаний. Через эти грустные эпизоды я как врач стараюсь совершенствоваться. К тому же мы разбираем эти случаи с коллегами в коллективе. Главное не останавливаться, а расти над собой!
- Вы уже затрагивали момент, что ваша профессия наложила отпечаток на привычки вне больницы. Может быть, какие-то жизненные уроки вынесли из неё?
- Заметил, что с опытом становлюсь более черствым, что ли, и столкновение со смертью уже не шокирует. Это ещё один отпечаток профессии, потому как в нашем деле нет места и времени на сантименты. Чувство сопереживания остаётся, конечно, но оно прячется куда-то под броню.
- Вспомните сейчас пациента, который вам чем-то запомнился, расскажите его историю.
- Я многих помню, их истории въедаются и оседают в памяти. Чьи-то лежат камнем на сердце, который не выкинешь, даже если очень хочется. Но много и светлых эпизодов. Один из последних связан с моей коллегой-анестезиологом. Я был с ней знаком ещё до того, как она попала к нам на лечение. Она несколько недель лежала на аппарате ИВЛ. К счастью, всё обошлось. Я помню тот день, когда она пошла на поправку, и мы отключили её от аппарата. Не только я, многие мои коллеги вздохнули с облегчением, очень переживали за неё. Она светлый, добрый, жизнерадостный человек, и все мы хотели, чтобы она выкарабкалась. Теперь она снова в строю, трудится.
- В начале интервью вы сказали, что чаще всего ваша работа незаметна пациентам, так как они попадают в ваши руки без сознания. А бывало всё-таки такое, что пациенты возвращались и благодарили за помощь?
- Было-было. Однажды к нам в реанимацию попал паренёк из Москвы. Он приехал к нам в Саранск на соревнования по шорт-треку. Там на льду случилась неприятность: при падении нескольких участников ему повредили бедренный сосудисто-нервный пучок. К нам в реанимацию он поступил с обильным кровотечением. Я был его лечащим врачом после операции. Так вот год спустя, он с мамой вернулся в Саранск в ту самую дату, когда получил травму, чтобы отметить свой второй день рождения. В честь этого события встретились и со мной, подарили огромный торт. Было неожиданно и весьма приятно.
- О чем вы мечтаете? В карьерном плане или по жизни...
- Мне хочется на каком-то этапе начать активно путешествовать. Но и в работе есть ещё цели, которые хочется достичь. Та точка, в которой я нахожусь сейчас – это плод больших усилий с моей стороны, я к ней очень долго шёл. Можно сказать, что я достиг определённого рубежа, но не хочу останавливаться на этом. Я продолжаю шлифовать свои навыки, расширяю знания. Есть вехи и траектория, по которой мне хочется развиваться, но озвучивать их пока не буду, нужно дать планам сбыться.
- Расскажите, пожалуйста, о своей победе на премии «Время героев». Каковы ваши впечатления? Вы вообще знали, что вас номинировали?
- Да, я знал. Но честно скажу, был против. Мне вообще чужда публичность, интервью, публикации. В соцсетях вместо моей фотографии - черный квадратик, сториз ни разу в жизни не записывал, это всё не моё. Премию я получил в номинации «Молодой специалист». Меня выдвинули как врача с большим, особенно для моих лет, опытом в экстренной медицине, скорой помощи и реанимации. А должность у меня обычная: я – рядовой доктор реанимации без каких-то медалей, привилегий и льгот.
- Хотели бы вы оставить какое-то послание читателям?
- Меня по жизни ведёт железобетонное правило по отношению к людям, оно не раз выручало меня, потому я хочу им поделиться. Делай так и относись к человеку так, как ты хочешь, чтобы он относился к тебе, вне зависимости от того, кто перед тобой. Поступай всегда хорошо.
Фото Константина Жирнова специально для проекта "Подвиги" сделал Николай Гагарин, г. Саранск.
